К югу от границы, на запад от солнца - Страница 14

Ее дом, он же аптека, был в Кобината . Я проводил ее. Мы сидели рядом в автобусе, и за всю дорогу она не проронила ни слова.

Через несколько дней ко мне заглянул тот парень и сообщил, что, похоже, я ей очень понравился.

– Может, закатимся куда-нибудь вчетвером в следующие выходные? – предложил он. Я придумал какой-то предлог и отказался. Не потому, что не хотел ее больше видеть. Сказать по правде, я вовсе был не прочь встретиться еще раз и продолжить наши разговоры. В другой ситуации мы вполне могли бы с ней стать хорошими друзьями. Но получилось так, что мы сошлись на двойном свидании, а здесь главная цель – найти себе партнера или партнершу. Если вы после этого встречаетесь еще – значит, в каком-то смысле берете на себя ответственность. Мне совершенно не хотелось причинять ей боль. Поэтому оставалось одно – отказаться. Больше я никогда ее не видел.

6

Случилась у меня еще одна очень странная встреча – и опять с хромоножкой. Мне тогда было двадцать восемь. Случай был настолько непонятный, что я до сих пор не могу найти ему объяснений.

В Сибуя , в предновогодней толчее, я заметил женщину. Она шла, как Симамото – точно так же приволакивая ногу. В длинном красном плаще, под мышкой зажата черная лакированная сумочка. На левом запястье – серебряные часы-браслет. Все вещи очень дорогие, как мне показалось. Я шел по другой стороне улицы, но, увидев ее, поспешил следом, прямо через перекресток. Откуда здесь столько людей? – недоумевал я, рассекая толпу и пытаясь настичь женщину. Из-за ноги она не могла идти быстро. Походкой – просто вылитая Симамото, тоже ногу приволакивает с легким вывертом. Шагая за ней, я не сводил глаз с затянутых в чулки ног – как элегантно они движутся, такое достигается только годами упорных тренировок.

Какое-то время я шел за ней в отдалении. Приспособиться к ее походке – то есть, не передвигаться в темпе остального людского потока – оказалось нелегко. Чтобы подстроиться под ее шаг, я останавливался перед витринами или начинал рыться в карманах плаща. Женщина была в черных кожаных перчатках, в свободной руке – красный бумажный пакет из универмага. И большие солнечные очки – это в пасмурный зимний день-то. Сзади я видел только ее идеально уложенные волосы – они доходили до плеч, аккуратно загибаясь концами наружу, – и спину под мягким теплым плащом. Разумеется, мне хотелось поскорее узнать, не Симамото ли она. Ответить на этот вопрос было несложно – достаточно зайти спереди и заглянуть в лицо. Но если это она, что я ей скажу? Как дальше себя вести? Может, она меня уже не помнит. Надо все хорошенько обдумать. Чтобы в голове немного прояснилось, я сделал несколько вдохов.

Я долго следовал за ней, стараясь держаться на расстоянии. Она шла не останавливаясь, ни разу не обернулась и вообще не обращала внимания на окружающее. Казалось, настойчиво стремилась к некой цели, выпрямив спину и подняв голову, совсем как Симамото. Если бы я не видел ее ногу, а смотрел выше, от пояса – ни за что бы не догадался, что она хромает. Просто не торопится человек, вот и все. Чем больше я на нее смотрел, тем сильнее она походила на Симамото. Прямо близнецы, честное слово.

Женщина миновала станцию Сибуя, перед которой кишмя кишел народ, и направилась к Аояма. Дорога стала подниматься в гору, и она еще больше замедлила шаг. Да и неудивительно – прошла она уже порядочно, некоторые в такую даль на такси ездят. И для здоровых ног нагрузка будь здоров. Но она все шла и шла, приволакивая ногу, – по-прежнему не оглядываясь и не останавливаясь, даже ни разу не взглянув на витрины, – а за ней на почтительном расстоянии тащился я. Несколько раз она меняла руки, перекладывая сумочку и пакет, – и дальше все так же вперед.

Наконец незнакомка свернула с запруженной людьми главной улицы в какой-то переулок. Похоже, этот район был хорошо ей знаком. Стоило отойти на несколько шагов от оживленной торговой улочки, как начался тихий жилой квартал. Людей стало меньше и, чтобы она не обнаружила за собой слежку, приходилось соблюдать осторожность.

Я шел за ней, наверное, минут сорок. Мы миновали пешеходную улицу, несколько раз повернули за угол и снова очутились на людной Аояма-дори . Но теперь она не стала вливаться в поток пешеходов, а сразу, без малейших колебаний, будто решив все заранее, направилась в небольшое кафе, где подавали пирожные. Потоптавшись минут десять поблизости, я нырнул вслед за ней.

Войдя, я поискал ее глазами. Она сидела спиной к двери, не раздевшись, хотя внутри было душно. Ее шикарный красный плащ нельзя было не заметить. Я сел за самый дальний столик, заказал кофе. Взял лежавшую тут же газету и сделал вид, что читаю. Перед женщиной стояла чашка кофе, но пока я исподтишка наблюдал, женщина к ней даже не прикоснулась. Только достала из сумочки сигарету, прикурив от золотой зажигалки, а все остальное время просидела, глядя в окно. Казалось, она отдыхает или задумалась о чем-то важном. Я пил кофе и, уткнувшись в газету, вновь и вновь перечитывал одну и ту же заметку.

Прошло уже порядочно времени, как вдруг незнакомка решительно поднялась со своего места и двинулась прямо к моему столику. Так неожиданно, что у меня будто сердце на мгновение замерло. Но она прошла мимо и направилась к телефону, который стоял возле входной двери. Опустила в него мелочь, набрала номер.

Я сидел недалеко, но из-за галдящих посетителей и гремевших в динамиках рождественских наигрышей ее слов не разобрал. Говорила она довольно долго. Нетронутый кофе остывал на ее столике. Когда незнакомка шла обратно, я увидел ее лицо, но так и не понял, Симамото это или нет. На ней было много косметики, вдобавок солнечные очки скрывали почти половину лица. Подведенные карандашом брови, плотно сжатые тонкие губы, накрашенные ярко-красной помадой. В конце концов, последний раз я видел Симамото, когда нам было двенадцать. Больше пятнадцати лет назад. Лицо этой женщины смутно напоминало девчонку, которую я знал тогда, но сказали бы мне, что это не она, и я бы поверил. Ясно лишь одно: передо мной была очень привлекательная, дорого одетая женщина не старше тридцати. И хромая.