К югу от границы, на запад от солнца - Страница 15

Я буквально истекал потом – майка под рубашкой уже промокла насквозь. Сняв плащ, я попросил официантку принести еще кофе. Зачем меня сюда занесло? Я потерял перчатки и пошел в Сибуя купить новые. Но, увидев эту женщину, кинулся к ней как одержимый. Вообще-то, надо было подойти и спросить прямо: «Извините, вас случайно зовут не Симамото?» И все стало бы понятно. Но вместо этого я поплелся за ней. Упустил момент, а теперь уже поздно.

Повесив трубку, она вернулась за свой столик. Опять села ко мне спиной и уставилась в окно. Подошла официантка и спросила, можно ли унести остывший кофе. Я не слышал ее слов, но, судя по всему, она задала именно этот вопрос. Женщина обернулась, кивнула и, похоже, снова заказала кофе. Но и к новой чашке не притронулась. Я по-прежнему делал вид, что читаю газету, и время от времени поднимал глаза на незнакомку. Она постоянно поглядывала на серебряные часики-браслет – видно, кого-то ждала. «Остается последний шанс. Вот сейчас кто-нибудь появится и все – так я с ней и не поговорю, – думал я, но почему-то никак не мог оторваться от стула. – Нет, еще не время. Успею».

Прошло минут пятнадцать-двадцать. Женщина не отводила глаз от окна и вдруг бесшумно поднялась с места, взяла сумочку и пакет из универмага. Не дождалась, что ли? А может, и не ждала никого. Проследив, как она рассчиталась у кассы и вышла из кафе, я вскочил, заплатил за кофе и вышел следом. Вон мелькнул ее красный плащ. Рассекая толпу, я двинулся за ней.

Женщина подняла руку, останавливая такси. Мигнув огоньком, подкатила машина. «Надо ее окликнуть. Сядет сейчас в такси – и ищи ветра в поле». Я шагнул к ней, и в этот самый момент кто-то схватил меня за локоть. Так сильно, что я чуть не охнул. Не то что бы мне стало больно, нет. Но сила была такая, что даже дыхание перехватило. Обернувшись, я увидел перед собой мужика, и он упирался в меня взглядом.

Сантиметров на пять ниже меня, коренастый, лет сорока пяти. В темно-сером плаще, кашемировый шарф вокруг шеи. Прикид что надо, высший класс. Пробор-ниточка, очки в черепаховой оправе. Загар великолепный – спортсмен, сразу видно. На лыжах, наверное, катается. Или теннисист. У Идзуми папаша любил играть в теннис, у него был такой же загар. Этот, похоже, не последний человек в какой-нибудь преуспевающей фирме. Или чиновник высокого ранга. По глазам видно. У него были глаза человека, привыкшего отдавать приказы.

– Может, кофейку выпьем? – сказал он тихо.

Я проводил глазами красный плащ. Незнакомка, садясь в такси, посмотрела поверх очков в нашу сторону. Или мне показалось? Дверца захлопнулась, и она исчезла из виду, оставив меня наедине с этим непонятно откуда взявшимся мужиком.

– Я не отниму у тебя много времени, – проговорил он без всякого выражения – голосом, в котором не чувствовалось ни раздражения, ни возбуждения. При этом он продолжал бесстрастно сжимать мой локоть с таким видом, будто придерживает дверь, чтобы дать кому-то войти. – Выпьем по чашечке и поболтаем.

Конечно, можно было взять и уйти, сказав: «Кофе я не хочу, разговаривать нам не о чем. Я вас знать не знаю. И вообще, извините, спешу». Однако я так ничего и не сказал – просто смотрел на него, и все. Потом кивнул и, подчиняясь приказу, вернулся в кафе, откуда только что вышел. Почувствовал в его железной хватке какую-то загадочную непоколебимую силу и не иначе как испугался. Он сжимал мою руку, как машина – не ослабляя и не усиливая давления, крепко и надежно. Откажись я от его предложения, что бы он со мной сделал? Даже не знаю.

Но что интересно: вместе с испугом меня одолевало и легкое любопытство. О чем это он собирается со мной говорить? Может, я смогу узнать что-нибудь о незнакомке? Теперь, когда она исчезла, этот тип, возможно, – единственное звено, соединяющее меня с ней. И потом, не будет же он прямо в кафе из меня душу вытрясать.

Мы сели за столик, глядя друг на друга, и не проронили ни слова, пока не подошла официантка. Он попросил принести два кофе.

– Скажи, зачем ты ее преследовал? – вежливо поинтересовался мой визави.

Вопрос остался без ответа.

– Ты же от самой Сибуя за ней увязался, – продолжал он, не сводя с меня невыразительных глаз. – Столько времени шпионил – тут любой бы заметил.

Я молчал. Выходит, она обнаружила, что я за ней иду, зашла в кафе и вызвала этого типа по телефону.

– Не хочешь говорить – не надо. Я и так все знаю, без твоих объяснений. – Он говорил все так же вежливо и спокойно, хотя, вполне возможно, уже начинал закипать. – Я с тобой разберусь. Кроме шуток. Я – человек решительный.

Мужик умолк, но взгляда от меня не отвел, будто давал понять, что ни в каких объяснениях с моей стороны не нуждается. А я продолжал молчать.

– Ладно, сегодня шуметь не будем. Без скандала обойдемся. Понятно? Но только сегодня. – С этими словами он сунул лежавшую на столе правую руку в карман плаща и вытянул оттуда белый конверт. Левая рука осталась на столе. Конверт самый обыкновенный, каких полно в любой канцелярии. – Так что молчи и возьми вот это. Ты не сам на это дело пошел, знаю. Тебя попросили. Поэтому я хочу уладить все тихо, без лишних слов. Ты сегодня ничего не видел, со мной не встречался. Уловил? Если узнаю, что болтаешь лишнее, из-под земли достану. Можешь не сомневаться. Чтобы я тебя возле нее больше не видел. Давай разойдемся по-хорошему. Договорились?

Закончив тираду, он пододвинул мне конверт и поднялся со стула. Выхватил у сидевшей за кассой девушки чек и большими шагами вышел из кафе. Я застыл в изумлении и какое-то время не двигался с места. Потом взял оставленный на столе конверт и, заглянув в него, обнаружил десять бумажек по десять тысяч иен. Новеньких, хрустящих. У меня даже во рту пересохло. Запихав конверт в карман плаща, я выбрался на улицу. Оглянулся и, убедившись, что этого типа нигде не видно, прыгнул в такси и вернулся в Сибуя.